Грейс пишет:

Пятью чувствами, как раскрытой ладонью, цепкой хищной лапой с темными наманикюренными когтями, баронесса потянулась Грейслин в душу. Чтобы что? Рвануть по живому, вскрывая едва затянувшуюся, еще местами сочащуюся сукровицей рану, оставленную в том месте, где еще недавно билось, горело и любило обычное человеческое сердце? Распластать на полосы, разодрать в клочья ее уверенность, оставив бахрому нелепых, самой себе неубедительных аргументов? Вспороть, как бархатную драпировку их театральных кресел, броню ее спокойствия, воспитания, морали, цивилизованности, наконец, являя непривлекательное набивное нутро высокородной узколобой снобки, что ценность человеческой жизни измеряет титулами и принадлежными к ним земельными наделами, а справедливость раздает в соответствии с близостью к трону? // читать дальше