- Его отец был отпрыском тайфы Нагакхар, прославившейся на всю Бесарью как порочными склонностями, так и удивительным для здешних мест внешним обликом – все отпрыски этого рода обладали бледной кожей, голубыми глазами и светлыми волосами. Все думали, что Рани повезло – невзрачная на вид и тихая нравом, она получила в мужья одного из самых желанных мужчин Дауды. Однако, Падма и Уджвал быстро убедились, что политический расчет дал осечку – толку от союза с Нагакхарами не вышло, а вот дурных последствий в виде разнузданного зятя, что законной жене предпочитал слуг, и нахальных «родственничков», стремящихся прикарманить родовое состояние, было предостаточно. Он и не прожил долго по этой причине – слишком многих он успел обмануть или оскорбить, а чаще - и то и другое одновременно. Но, стоит отдать ему должное, кое что он все же успел после себя оставить, и этим «чем-то» стал его единственный сын Асур, что так и не успел увидеть родного отца – Нагакхар, так и не ставший Керагашем, не дожил до появления первенца на свет.
- А ведь Рани его любила, этого своего неразумного Нагакхара, от одного взгляда которого ее сердце билось чаще. Она прощала ему все – других женщин, мужчин, пренебрежение к себе, которое тот не скрывал, терпела молча, вознося благодарственные молитвы наместникам, если супруг удостаивал ее хотя бы взглядом. И когда дражайшего и горячо любимого мужа не стало, вся накопленная, не излитая чувственность обрушилась на новорожденного сына, полностью перенявшего белесую отцовскую породу. Рани совершенно также прощала сыну все прегрешения, также благодарила наместников за каждую обращенную к ней улыбку, старательно упуская из виду очевидное – в теле бледнолицего, женоподобного ангела вызревало коварное чудовище, привыкшее манипулировать другими ради достижения выгоды. Асур быстро усвоил главный принцип – руками матери можно добиться желаемого не прилагая усилий. Если успехи кого-то из братьев или сестер вызывала в нем раздражение, нужно было все лишь надуть губы и перестать моргать – мать сразу же бежала хвалиться выдуманными подвигами собственного отпрыска. Потребность в обожании крепла, но не находя опоры в характере, преломлялась в едкую зависть и изворотливость. Какую бы проделку не учинили дети Иштар, Асур первым рассказывал Рани об их каверзах. Если кому-то из Керагашей доставались подарки, превосходившие, по его мнению, в ценности собственные, Асур делал все, чтобы эти вещи пропадали без вести, неожиданно ломались или портились. Да и уязвленная гордость Рани делала свое дело – рядом с подвижным, физически развитым, Касаем слабый от рождения Асур, страдавший множеством выдуманных и некоторыми настоящими недугами, выглядел весьма посредственно. У будущего Владыки было все, что только может себе представить сначала фехронский ребенок, а затем уже юноша. Не было только одного – счастья.
- Когда Асуру было 5 лет, его первый раз отвели в покои Лья‘Мбреш. Обычно ребенка правящей ветви показывали старой паучихе сразу же, как только тот научился ходить самостоятельно, однако Рани, переживая за здоровье сына, оттягивала этот момент как могла. Впрочем, возможно, она боялась, что той придется по вкусу белесое дитя, и Лья‘Мбреш потребует его на закланье. Так или иначе, вовсе неподготовленный к зрелищу Асур перепугался и упал в обморок, а после этого еще три дня пролежал в горячке. С тех пор, будущий Владыка предпочитает окружать себя мужским обществом и крайне настороженно относится ко всему, что имеет больше четырех конечностей.
- До семнадцати лет, Асур жил относительно спокойно, пребывая в плотских удовольствиях и развлечениях. Нет, его, безусловно, готовили к будущей должности, и он даже сохранял иллюзию усердия, списывая нежелание погружаться в религиозные дебри, на слабое здоровье и повышенную утомляемость. Верили не все, но, главное, верила мать, что по-прежнему старательно не замечала дурные наклонности возлюбленного отпрыска. Асур был не глуп, но слишком ленив, научился превосходно притворяться, а заодно – действовать чужими руками, в лучших традициях благородного семейства. Однако, все изменилось в год, когда умер Рахан’Мина, и кресло Владыки духа сделалось вакантным. Асур знал совершенно точно – ненавистный Касай метит на то же самое кресло в Декаде Владык, а Иштар ни за что на свете не отдаст своих отпрысков на съедение старой паучихе. Несмотря на дальность родства, Асур и Лья’Мбреш обладали удивительным сходством мышления – они оба предпочитали простые, осязаемые удовольствия сложным материям, наука манипуляций была для них проста и понятна ровно настолько же, насколько далеки они были от сложных интеллектуальных задач. Асур говорил матери, что Касай желает ему смерти, а Лья’Мбреш намекнула, что ее не особо интересует кто именно будет следующим ужином, но однажды, Иштар говорила, будто блондины на вкус слаще. Рани ощерила зубы, но просчиталась. В след за ней просчитался и Дев. Ни по первой, ни по второму Асур не горевал – мать стала слишком назойлива в своей любви в пору расцвета сыновей мужественности, а брат так вообще раздражал самим фактом своего существования. Важным оставалось лишь одно – все они ушли, а Асур остался. Пусть и в роли красивой, послушной куклы, терпеливо ожидающей своего часа. Не то, чтобы Асуру не нравилась власть – быть сильным мира сего оказалось пусть и увлекательно, но слишком утомительно. Да и чувства привязанности к отчизне Асур не питал – Бесарья была для него апогеем бабьего правления, которое он презирал всей душой. Поэтому, он был ласков со всеми, слушал наставления дяди и матраи, выполнял что от него требовали, но не более того. Женщина, убившая его мать, и мужчина, с чьего молчаливого согласия это произошло, взяли на себя большинство хлопот, связанных с управлением неповоротливой религиозной жизнью Фехрона, и какое-то время, это устраивало всех актеров политической комедии. Ровно до того момента, пока на сцене не появился новый игрок, имя которому – Раджеш Вейран.
- Талкурский каган показал Асуру вкус власти, пробудив в изнеженном, внешне послушном, мальчике затаившегося монстра. Шаг за шагом, капля за каплей, Владыка духа выходил из под контроля властных родственников, сам не замечая, как вязнет в другой, куда более опасной, паутине. Чудовище, наблюдающее за последствиями своих решений из под полуопущенных ресниц крепло, легкая полуулыбка превращалась в оскал. За спиной Раджеша Асур забыл о вечном страхе за собственную жизнь, на что, в сущности, и променял Бесарью. Однако, и всевидящий Владыка тайн может ошибаться. Прежде послушный, юный мальчик, обретя безопасность, с каждым годом становился все менее предсказуемым. То, что Вейран называл силой Асур начал путать со вседозволенностью, то, что должно было быть могуществом постепенно превращалось в деспотизм. Однажды, когда Владыка духа обратился к своему покровителю с просьбой устранить надоедливую мать семейства, тот ушел от ответа. Асур не подал вида, но затаил злобу. Нет, он по-прежнему послушен, нежен и улыбается кагану Раджешу знаменитой улыбкой, наполненной наивной нежностью, которую так ценят фехронские верующие. Но, все же, осадочек остался. И если найдется кто-то столь же сильный, кто здесь и сейчас предложит Асуру исполнить его самое заветное желание, он без раздумий перейдет на его сторону, прикрывая собственную жизнь за другой, главное не менее широкой, спиной.
А что до дяди, Лья'Мбреш и Касая - это лишь дело времени. Главное - устранить ту силу, на которой держится привычный порядок.
