Однажды в дворянской семье Белаэрн, что проживала в райской Эйвелии в прекрасном подземном городе Цанскет, случилось чудо - после трех дочерей у родителей появился сын! Сын этот рос в любви и ласке, он получал все, что хотел, всегда, когда хотел и от всех, от кого хотел. Он был лучом в жизни родителей, и ослепленные родители совершенно не понимали, что растили монстра - бесполезного, слабого и нахального. Ему не интересно было сделать свою семью великой, неинтересно было заботиться о семье и дочерях, более того, он был уверен, что все в семье должны были ему и исключительно ему. Он породил такое множество бастардов, что о нем ходили легенды - все называли его не просто Дивлин, а Дивлин Плодоносный! Если женщина в Цанскете была беременна и не знала от кого, то легко могла выдумать, что отец ее дитя Дивлин. Если дитя родится с лунной кожей, то никто не будет даже пытаться уличить девицу во лжи. Поняв, в какой ужас родители вогнали себя и свой род, они старались хотя бы номинально оградить себя от такого унижения, как Плодоносный Дивлин. Всех бастардов Белаэрн отрицали. Всех, кроме одного.
[indent]
Лунная эльфийка Луанисс не была простушкой, но и не была очень знатной дворянкой. Так, седьмая вода на киселе, и все же благородная кровь в девице текла. А помимо дворянской крови в ней текла и кровь шейда - горячая полукровка покорила сердце Дивлина. Она была так прекрасна, что Плодоносный просто не смог устоять - а она была, как оказывается, вовсе не прочь завести ребенка от члена дворянского рода. Даже... От такого.
В общем, стоило животу начать выпирать, как Луанисс стала обивать пороги Белаэрн. Для родни она была такой же профурсеткой, как и все любовницы их сына, так что они гнали ее прочь. Но Луанисс очень хотела жить до конца своих дней в прекрасном доме и воспитывать своего демоненка, так что пошла на женскую хитрость - она подружилась с дочерьми Белаэрн и убедила их в том, что Дивлин - точно отец их ребенка, а одной даже внушила мысль, будто она видела Дивлина и Луанисс в ту самую роковую ночь. В общем, от этого ребенка Белаэрн отвертеться не удалось.
[indent]
Пусть Луанисс так и не стала женой Дивлина, ей позволили жить на территории замка Белаэрн и родить ребенка - Келдрина. От маленького лунного эльфа старались подальше держаться бабушка с дедушкой, отец и даже сама мать - ему уделяла любовь и внимание лишь третья дочь Белаэрн - несчастная не могла иметь своих собственных детей и даже разошлась с мужем из-за этого, вернувшись в отчий дом. Келдрин был для нее как собственный ребенок - и она давала ему все, что могла дать настоящая мать. По крайней мере старалась.
[indent]
Келдрин рос непоседливым и жестоким ребенком. Конечно, тетушка любила его больше жизни, но осуждение со стороны всей остальной семьи не оставалось для Келдрина незамеченным. Он не мог выносить всей этой ненависти, которая появлялась в воздухе вместе с его появлением в помещении. Он старался держаться подальше от всех и пытался унять эту тревогу и грусть всеми возможными способами - к сожалению, Келдрин нашел себя в убийстве лягушек и котов.
[indent]
К 9 годам у мальчика стала проявляться магия - сначала все думали, что Келдрин куда-то исчезает. Ему так не хотелось попадаться на глаза ненавидящей его родне, что это почувствовала магия внутри него - и стала прятать его за иллюзорными кустами. Для родителей это стал повод избавиться от мальчика - Белаэрн больше не готовы были терпеть дитятко-живодера. Несмотря на признание и вполовину дворянское происхождение, Келдрина отправили в обычный интернат для магически одаренных детей.
[indent]
Тогда жизнь Келдрина перевернулась. Он не был готов к такому количеству других детей, и отношения с ними сразу не заладились. Келдрин очень много дрался, но с прискорбием понимал, что его магия совершенно ничтожна перед теми, кто швыряет в него магическими шарами. Он бы с радостью отрекся от магии или поменял бы ее на что-нибудь другое, но его склонность была слишком сильной - учителя настаивали, что ему нужно развивать себя в магии иллюзии. Собственная слабость раздражала мальчишку - он искал все способы стать сильнее. Он сбегал из интерната, чтобы вдали от всех отработать удары. Он наблюдал за тренировками военных, учась у них управлению мечом, а затем отрабатывал полученные теоретические знания на палке и дереве.
Келдрин не мог совладать в прямой схватке со стихийниками. Но в конце концов он выбил палкой из ребят желание ему вредить. Кому-то выбил глаз. Кому-то разбил голову. Кого-то запугал до чертиков... А также выбил желание у учителей заниматься с агрессивным мальчишкой. Его отдали в армию - надеясь, что армия его перевоспитает.

Келдрин попал в армию в возрасте 20 лет. Адаптация была непростой. Оказалось, у Келдрина отсутствовала дисциплина, что была так необходима армии. В течение всего первого года он был непослушным мальчишкой, получающим наказание за наказанием, пока наконец не осознал всю выгоду от подчинения командирам - ведь только благодаря этому Келдрин получил их расположение, а значит больше знал, меньше стоял в нарядах (по сравнению с его неподчиняющимися годами уж точно) и успешнее служил. Хотя по началу ему, на самом деле, было абсолютно наплевать на страну, в армии которой он оказался.
Забавой для Келдрина было драться с солдатами в дружеских спаррингах. В подавляющем большинстве он проигрывал, но никогда не терял желания повторить. Казалось, что он наслаждается, как с его разбитого виска течет кровь. Солдатам было забавно наблюдать за избиениями дерзкого, неугомонного мальчишки. Но чем старше Келдрин становился, тем лучше он дрался. В концов концов, он и сам стал солдатом, и с годами учился совмещать свою магию и боевое искусство. Однако обычным рядовым солдатом или патрульным ему не было суждено стать.
[indent]
Армия хотела использовать Келдрина иначе - спустя далеко не один год службы Келдрин зарекомендовал себя как послушный и исполнительный солдат. Пришлось потратить немало времени, чтобы командиры сочли его непослушание в первый год службы юношеской блажью и ошибкой. Самое ценное, что было в Келдрине - его умение заткнуть вовремя свой рот.
Поначалу Келдрин был просто охранником. Один раз даже остановил покушение на убийство - не зря, значит, был охранником. Как только его начальники поняли, что Келдрин достаточно надежен, ему стали давать задания - кого-то привести, за кем-то проследить. В целом, начало своей службы Келдрин не считает значимы - для него это было обычной армейской службой, потому что сравнить Келдрину было не с чем, и лишь спустя не один год он понял, что стал частью той самой Тайной Службы. Понял, когда тайн и приказов "никому и никогда" стало слишком много в его жизни.
[indent]
Его работа продолжалась. Его успехи множились. Он был хорошим шпионом. Он стал хорошим магом иллюзии и постепенно учился ветке ментальных воздействий. Он не обзаводился семьей и детьми, видя в них лишь обременение. Он служил своим покровителям, не задавая вопросов - он руководствовался интуицией, которая говорила, что он делает все правильно, на благо себе и стране. Постепенно он, казалось, терял самого себя, все время кем-то притворяясь - работа под прикрытием стала частью его жизни. У него был псевдоним, Филин, и тем не менее спустя несколько лет Келдрин обнаружил, что одного псевдонима мало и что он перестал представляться настоящим именем - его фамилия вызывала много проблем в родных краях, а новое имя, Азраэль Нокс, еще не успело возыметь ассоциаций хоть с чем-нибудь. Аз был был посвящен Тайной Службе целиком и полностью - быть может, будь он занят чем-то другим, то не стал бы пытаться ее разрушить?

Дело в том, что Аз стал замечать, что ему приказывают делать очень странные вещи - он избавлялся от невинных чиновников, он вредил правящей династии - он разрушал хозяйства союзников Асандора, вставлял палки в колеса их организациям, сеял смуту в рядах их подчиненных, а апогеем стало убийство одного из вернейших слуг короля. Азриэль мог и дальше, как и прежде, слушаться без тени сомнения, но его интуиция подсказывала, что он действует не на благо Эйвелии, а на благо конкретного приказывающего. Это... Раздражало. Азриэль пытался узнавать, точно ли то, что он делает, это приказ самого Асандора, но все его вопросы кончились покушением на него самого - это вынудило Нокса исчезнуть. Исчезнуть и подумать над тем, что он делает в Тайной службе и в своей жизни.
Азриэль устроил себе небольшое путешествие - он прошелся по Эйвелии и даже заглянул в Тейвир. Лишь боги знают, что Азриэль на самом деле там искал, но он оказался возле Завесы, где и узнал о примеси в собственной крови, случайно спутавшись с Вакейро. Это была короткая встреча и короткое путешествие. Он говорил с ними о судьбе и предназначении, и Азриэль понял, что его место там, откуда он ушел - он должен был покаяться и исправить то, к чему привели его собственные поступки.
[indent]
Азриэль вернулся в Эйвелию - он понимал, что нынешний Архонт тайн может быть замешен в заговоре и может продолжать уничтожать тех, кто близок к Асандору. Впрочем, Аз надеялся, что далеко не все пытаются королю навредить. Он пользовался теми навыками, что дала ему Тайная Служба, чтобы найти тех, кто остался по-настоящему верен королю и рассказать им все, что он знал. Азриэль будто начал свой путь сначала, но наконец с правильной стороны -в конце концов благодаря новым друзьям, Азриэль попросил аудиенции у короля, чтобы извиниться за свои ошибки. Он рассказал и Асандору все, о чем был осведомлен и покаялся во всем, что сделал сам. Он прекрасно понимал, что за его признание его могут попросту казнить, но почему-то не сумел поступить иначе.
[indent]
Когда враги внутри Тайной Службы были раскрыты, а тогдашний Архонт Тайн был обвинен в измене, Азриэлю позволили снова стать частью Тайной Службы, и не на правах консультанта, ошивающегося рядом, а на тех самых правах, которых он лишился, когда сбежал. Азриэль вновь делал все, что было в его силах, с одним лишь отличием - он понял, что слепое подчинение приносит только проблемы, так что больше никогда не совершал такой ошибки. Он видел во всех потенциальных врагов, хоть и не подавал виду, и это помогло ему взглянуть на свою службу совершенно иначе - в рамках своих задач и людей, что были вокруг, Азриэль уже больше не мог допустить предательства.
Прошло много лет, прежде чем Азриэль мог снова считаться полноценным верным слугой короля. Его опыта было достаточно, чтобы он мог рекрутировать новых солдат и организовать службу нижестоящим. Как и прежде, он и сам не заметил, как взял на себя ответственность по организации работы множества сотрудников Тайной Службы. Это было для него будто бы логичным исходом его трудов. И Азриэль никогда не просил ничего большего, но судьба распорядилась иначе - тогдашний Архонт Тайн заболел, а Азриэлю предложили его заменить. Это было большой честью с учетом того, что Азриэль успел натворить. Он просто не мог отказать Асандору.
  [indent]
Азраэль Нокс возглавил Тайную Службу Эйвелии. Он перевернул ее с ног на голову, выгнав всех предателей и потенциальных изменников. Он ужесточил контроль за страной и союзниками. Он был верен Асандору, потому что был обязан ему всем. Он был жесток, потому что любил жестокость и имел возможность ее оправдать. Шпионы Азраэля ползали по всем герцогствам, выискивая предателей, и ползали по Тейвиру и Фехрону, стараясь узнать их тайны. На самом деле, можно сказать, что жизнь шла своим чередом. И, быть может, она была бы по-своему стабильной и скучной, если бы однажды на пороге его дома не заявился Конкорд - Азраэлю оставили письмо с предложением присоединится к тем, кто вершит историю. Быть может, это было связано с тем, что избыточный контроль Нокса попросту мешал Конкорду делать то, что они хотят, и было гораздо проще сделать Архонта Тайн своим. Сначала Азраэль хотел отказаться, но затем подумал, что участие в тайном обществе позволит ему лично понимать, от чего защищать Эйвелию, и играть вовсе не на стороне летописцев. Так Азраэль и стал Архитектором - и является им по сей день. И будет им, если действия Конкорда не будут приносить вреда Эйвелии.
[indent]
В 1024 году умер Асандор - и Азраэль перешел в наследство его сыну, Каладору. Азраэль считал, что война - это развитие и усиление страны. Но с другой стороны, изнеженная Эйвелия может рухнуть, если насильно и грубо втягивать ее в войну. Азраэль не хочет поступать также подло, как предшественник - однако, он не скрывает от себя, что еще не сделал выбор, на чьей он стороне.